«Русский мужик на выдумку хитер». Когда слышу эту фразу, вспоминаю дядю Колю с Урала, его жену и то, как жизненная сила удерживает их вместе. Вот уж где выдумка у мужика!
В начале двухтысячных я получил диплом инженера и по распределению попал на еле дышащий заводик на Урале. Жизнь предприятия поддерживалась редкими финансовыми инъекциями от «оборонки», давно и безнадежно разместившей здесь крупный заказ.
Это был единственный завод в городе, переживший экономический беспредел первых лет развала СССР. Деды, отцы и дети, жены и мужья разных поколений – за заводскими стенами трудились целые династии горожан.
В центре завода возвышалась грязная пятиэтажка радиоцеха. Работа в нем была розовой мечтой многих местных мужиков. Дело в том, что каждое утро монтажники радиоцеха со стеклянными банками в руках выстраивались в очередь перед дверью склада.
Кладовщица Марина Степановна разливала по этим банкам спирт, с ненавистью опуская потемневший черпак в алюминиевую флягу. После склада мужики разбредались по своим местам выпивали по стопке спирта и начинали паять платы. В течение смены они несколько раз прерывались, чтобы проглотить очередную дозу.
Спирт выдавали для того, чтобы монтажники растворяли в нем канифоль перед монтажом плат. Но кто ж ее растворял в спирте-то, канифоль эту… Пили почти все монтажники, но план выполнялся, а брак не превышал норму.
Начальство, переплетенное с монтажниками родственными и дружескими связями, только крепче зажмуривалось, если где-нибудь заходил разговор о нецелевом использовании спирта.
Самым старым монтажником в цеху был Николай Петрович, муж кладовщицы Марины Степановны. Все называли его дядей Колей, а за глаза – Хроней. Дядя Коля пил каждый день. «Уф-ф, жизненная сила!» – морщась выдыхал он, опрокинув в себя первые полстакана. По пятницам из глубины его водянисто-голубых глаз всплывала грусть – Хроня не любил выходные, называл их «сухими» днями.
В очереди за спиртом дядя Коля всегда стоял последним. Марина Степановна ненавидела алкоголизм мужа и боролась с ним изо-всех сил. За ее спиной уже была антиспиртовая война с цеховым начальством, попытки перевода мужа в другой цех, кодирование Хрони.
Однажды она не выдала дяде Коле спирт – через пятнадцать минут главный технолог завода, не стесняясь своего молодого возраста, громко кричал ей вглубь склада:
– Свои семейные проблемы решайте дома! Мы можем уволить вашего алкоголика, но технологию производства нарушать не будем. Спирт выдать немедленно!
Пришлось выдать. Шло время, дядя Коля пил по-прежнему, но Марина Степановна не сдавалась. Она думала, думала, и однажды пришла к начальнику цеха с решением «спиртового вопроса» мужа, а заодно и всего цеха.
– Я знаю, как сделать, чтобы монтажники перестали пить спирт.
Начальник вздохнул.
– Слушай, Степановна, да угомонись ты уже. Ну, пьют мужики, пьет твой Николай, но ведь в меру. Несчастных случаев, тьфу-тьфу-тьфу, – он постучал по столу – нет, план выполняем, качество удовлетворительное. Народ у нас русский работает, уральский, промышленный. Спирт тут с военной поры жизненной силой был, помогал на ногах стоять по три смены. Крепкие мы… Николай пьет, но ведь и мастер он бесценный. Руки золотые, и голова работает, как надо. От него же раньше сплошная рационализация шла…
– Раньше – рационализация, а сегодня – перегар! – оборвала начальника Марина Степановна – Раньше он Колей был, а сегодня – Хроня! Короче, если и в этот раз мер не примешь, я буду писать самому президенту. Адрес я уже узнала.
– А что напишешь-то?
– Правду напишу. На стуле своем не усидишь. Решение со спиртом есть, повторяю!
– Что за решение?
Марина Степановна рассказала начальнику свою идею.
Чтобы дочитать статью до конца, перейдите на вторую страницу
Комментарии 0